Зачем итальянской верфи арт-директор?

У архитектурного и дизайнерского бюро Lissoni & Partners нескончаемый поток проектов по всему миру

В Милане в команде Пьеро Лиссони работает 80 человек, в Нью-Йорке – еще 15. Но при этом у него, предпочитающего отдых с выключенным телефоном, интересной книгой и эскизами от руки, хватает времени на яхтенные путешествия. «Я очень люблю море и с удовольствием хожу под парусом», – говорит Пьеро.

Позиция арт-директора верфи Sanlorenzo, естественно, не первая его работа в индустрии. «В мире яхт я, может быть, и безбилетник – так я себя в шутку называю, – но и до встречи с Sanlorenzo я проектировал частные яхты. Наши интерьеры можно найти на борту нидерландского парусника Vitters Ghost и моторной яхты Tribu, принадлежащей Лучано Бенеттону». В 2006 году 37-метровый шлюп, в создании которого участвовало бюро Лиссони, получил немало наград, в том числе World Superyacht Awards, а 50-метровое судно для одного из основателей Benetton Group было построено в 2007 году на итальянской верфи Mondomarine и стало одним из первых эксплореров в современном понимании.

Но то были яхты с корпусами более 30 м, сегодня же вместе с Sanlorenzo Пьеро Лиссони занимается яхтами меньшего размера. И этих яхт спускается куда больше, чем одна в год – десятки корпусов SX88 и SX76 проданы, а есть еще и другие проекты. «Мне хотелось разработать что-то очень простое и элегантное. И когда мне предложили поразмыслить над моделями SX, в которых изначально был заложен совершенно новый подход к отдыху на воде, я понял: это мой шанс!» – говорит Пьеро. Модель Sanlorenzo SX88 он описывает как сложный проект, а сложные проекты он любит – чем интереснее задача, тем лучше над ней работается. Еще он полагает, что у 88-ой огромный потенциал, хотя с не меньшим интересом отнесся и к работе над интерьерами младшей модели SX76. У флагмана линейки – SX112 – интерьеры тоже от Лиссони.

Как арт-директор Sanlorenzo, Пьеро меняет много привычного. Так, например, он захотел избавиться от лишних коридоров и закоулков на борту, которые считает неэстетичными. Ему удалось добиться того, чтобы пространство стало действительно открытым, и одновременно осуществить давнюю задумку верфи: сделать центром внимания не только основной салон яхт, но и их флайбридж. Достаточно взглянуть на лестницу, ведущую на флайбридж SX76, чтобы понять, что в этом размере на яхтах до него никто еще на подобное не осмеливался.

Удивительно, но при своей должности (много ли вы знаете верфей, у которых есть свой арт-директор?) Лиссони вовсе не хочет сделать из яхт арт-объекты: «Моя цель здесь, как и в архитектуре, создать уютное и приятное пространство, в котором хочется оставаться как можно дольше. А наполнение этого пространства может быть самым разным. Главное, что его наполняет, – это человек. У предметов искусства на борту совсем другая функция – они делают пространство гостеприимнее».

Пьеро не из тех, кто любит перетягивать одеяло на себя. Он признает, что еще до его прихода Sanlorenzo уже создали мощную и успешную модель строительства яхт и уже тянулись к искусству и миру современной архитектуры и дизайна. «Этим миром они начали интересоваться еще до того, как им заинтересовался сам яхтенный бизнес», – отмечает он. И ценит компанию за то, как ловко им удается сочетать высокотехнологичное производство и выверенность стиля и при этом говорить с аудиторией на совершенно понятном языке. Сам он теперь также активно участвует в арт-жизни Sanlorenzo – курирует их участие не только в выставках Art Basel и Salone del Mobile, но и отвечает за их имидж везде, где они встречаются с потенциальными и уже существующими клиентами.

Для многих судостроение не самый красивый и эстетичный процесс. А поездка на верфь к собственной строящейся яхте – не то чтобы поход в музей современного искусства. Но у Пьеро Лиссони, обычно прячущегося за очками в темной оправе, свой взгляд на все. Он, по его собственным словам, старается сохранять детское восприятие всего, с чем сталкивается каждый день. Даже свой собственный дом в Тоскане он спроектировал похожим на детские рисунки. «Будем честны: у создания яхт мало общего с искусством, куда больше – с дизайном, и относиться к ним лучше как к дизайн-объектам. Это связано и с заранее определенными очертаниями корпуса, и с высокотехнологичными материалами, которые используются в строительстве. Но нужно отметить, что сегодня уделяется небывалое внимание интерьерам яхты, как если бы это и правда были произведения искусства».

Пьеро постоянно повторяет, что архитектура и дизайн создаются с мыслью о человеке, с учетом его масштабов и потребностей. «Я создаю пространства всегда с мыслью о человеке, который будет в этом пространстве жить, а яхта – пространство, которое неразрывно связано с теми, кто находится внутри него, причем пространство зачастую с меньшим внутренним объемом, чем здание». Он понимает, что так поступают далеко не все – как-то он жутко раскритиковал нью-йоркский жилой комплекс Hudson Yards за то, что тот создан именно без учета человеческих пропорций.

В отношении яхт он пока менее критичен, но тем, кто хочет понять, что их яхта создана с учетом индивидуальных особенностей и что она действительно будет для них комфортабельной многие годы, он советует всегда обращать внимание на характеристики самого пространства, а не на дизайн интерьера и его декоративные элементы: «Уверен, таким образом выявить нужное вам судно будет намного легче». Пьеро говорит о том, что до сих пор смотрит на яхты, какими бы большими они ни были, как на лофты с открытыми пространствами, свободой передвижения и, главное, возможностью быть ближе к тому, что их окружает – воде, свету, морю. И напоминает, что секрет уютной и логичной яхты всегда один – это наличие зон отдыха, которые действительно открыты морю и свежему воздуху.

Яхтенная индустрия еще не видела такого человека, как он, – знаменитого архитектора, который считается классиком современного дизайна. Но уже ясно, что клиентам действительно нравятся яхты, которые он проектирует. «Возможно, потому, что они организованы иначе, чем остальные, ведь я вижу жилые пространства на борту совсем иначе, чем обыкновенный яхтостроитель. Яхты сами по себе у нас получаются более домашние и комфортные за счет того, что моя студия до начала работы с Sanlorenzo сдала невероятное число жилых проектов на берегу».

Для Лиссони многолетнее сотрудничество с брендами, переходящее в дружбу, – скорее правило, чем исключение. Пример тому – 30-летнее «арт-директорство» в итальянском мебельном бренде Living Divani. Столько же лет он с мебельным брендом Porro, а есть еще B&B Italia и Boffi, чьи диваны и кухни так часто можно встретить на борту яхт Sanlorenzo. Среди его друзей также известные и почтенные бренды Alpi, de Padova, Lema, Lualdi, Alessi, Cappellini, Cassina, Cotto, Fantini, Flos, Glas Italia, Golran, Kartell, Kerakoll, Knoll International, Salvatori, Tecno, Viccarbe.

В результате пережитого опыта Пьеро воcпринимает дизайн как диалог, хотя и не всегда гладкий, а порой и с неудобными вопросами: «Я в яхтенном мире аутсайдер, и именно диалог с Sanlorenzo помогает мне многое понять и усвоить. В результате я проектирую яхты с еще большей осмысленностью. И сам узнаю много нового». В частности, по его собственным словам, с Sanlorenzo у него появилось более глубокое понимание простоты: «Меня принято считать архитектором-минималистом, а я, если бы меня попросили охарактеризовать собственную деятельность, сказал бы, что мои работы просты и элегантны. И я думаю, что яхты Sanlorenzo… они точно такие же – простые и элегантные».

Владельца верфи Sanlorenzo, Массимо Перотти, он характеризует как предпринимателя с потрясающей интуицией. «У нас с первой встречи возникло абсолютное взаимопонимание, – говорит Пьеро. – Только такая связь и становится базой для стоящих проектов». Внутренне он готов к любым поворотам в их совместном творчестве. Так, например, если Sanlorenzo однажды всерьез займется рефитами, он говорит, что с интересом возьмется и за эти проекты тоже: «Еще бы! Я всегда видел в яхтах жилые здания, просто наделенные способностью держаться на поверхности воды. Так что я, кажется, знаю, как дать им новую жизнь».

В своей профессиональной деятельности он вообще считает себя счастливчиком, которому повезло поработать в разных областях. Он был дизайнером, арт-директором, фотографом, графическим дизайнером и декоратором, он строит здания и создает предметы обстановки. Его профессия позволила ему быть максимально свободным, и именно эта свобода открыла ему доступ к Sanlorenzo. И сегодня крайне интересно наблюдать за тем, какие именно двери эта же свобода откроет содружеству Лиссони-Sanlorenzo. Ведь впереди у них, если верить жизненной статистике Пьеро Лиссони, как минимум 30 лет сотрудничества и дружбы.